Вот это больше похоже на правду:
Цитата
Сперва пикет у Мещанского суда выглядел вполне празднично: над толпой (человек в пятьсот) вились разноцветные флаги – СПС, «Яблоко», «Оборона», «Пора»… Были и настоящие хоругви – тяжелые, зеленые с буквами, шитыми золотом – «Свободу Ходорковскому!»
Были также и андреевские стяги, и флажки неведомой организации «Смена», и одно совсем загадочное полотнище, - с волком, воющим на триколор.
Десятки телекамер, по преимуществу, иностранных, снимали действо. В толпе бродили растерянные журналисты печатных СМИ, которых не пустили в зал суда. А также бывшие сотрудники ЮКОСа, политические лидеры второго эшелона и просто сумасшедшие. У одного висела на спине табличка «Нет произволу на Дальнем Востоке!»
Размахивали самодельными плакатами с незамысловатыми лозунгами: «Освободите Мишу!», «Ходорковский, Go home!», и даже, почему-то, «Кто кому должен?»
Особенно жалостливо смотрелся периодически всплывавший над толпой плакат – «Наших судей нельзя подкупить ни за какие деньги». Вопль отчаяния, буквально, разгромленной олигархии.
По трамвайным путям, засунув руки в карманы, бродил Сергей Митрохин и довольно качал большой головой.
Это с одной стороны. С одной стороны улицы, то есть, где собственно происходил пикет. Оттуда кричали «Выпускай!», «Долой власть чекистов!», и прочее в том же роде.
С другой, непосредственно у входа в суд толпились журналисты и зеваки. Ветер носил обрывки фраз: «Оборона – это такая грузинская организация», «возрождение гражданского общества», «и вот, разгружают они, значит, трейлер, а там…»
Те, кто побойчее, охотно раздавали интервью иностранцам, объясняя, как у нас тут все плохо.
Совсем уж в стороне стояла группа чудовищного вида оборванцев с плакатами «Путин, защити нас от Ходорковского!», «Ворам – справедливый приговор!», «Где наши стипендии?». Выглядели эти искатели справедливости настолько отвратно, что я даже поинтересовался у одной из руководительниц пресс-центра Ходорковского, не она ли наняла их где-нибудь в ночлежке, или в институте красоты, в очереди на бесплатную пластическую операцию. Прекрасная пособница кровавых олигархов сказала, потупившись, что нет, сами ходят…
Я поискал среди обворованных Ходорковским Рубена Макарова, но его там почему-то не было.
Справедливости ради скажу, что и защитники МБХ выглядели не многим лучше. Все происходящее напоминало тот момент из «Щелкунчика», когда регулярная армия, испугавшись попортить мундиры, бежала, а биться с войсками Мышиного Короля остались только картонные клоуны и неуклюжие куклы с сахарными головами. Мышиный Король, естественно, не пришел, зато прислал вместо себя некоторое количество бойцов в серой милицейской форме. Становилось тоскливо.
Видимо, пикетчики почувствовали, что теряют запал, и группа молодых людей бросилась на проезжую часть, отодвинув заграждения. Впереди с горящими глазами несся Яшин, предвкушая привычную дозу побоев. Но его время еще не пришло, нарушители порядка даже до милиции не успели добежать: им навстречу рванули заскучавшие было журналисты с телекамерами и фотоаппаратами, и затолкали обратно, пытаясь снять момент штурма. На заднем плане маячил, разумеется, Кашин, наш друг и яшинский агиограф.
Мы в приятной компании бывших нефтяников отправились попить кофе в бар при кинотеатре «Перекоп», знаменитый тем, что там в перерывах между слушаниями отдыхали адвокаты Ходорковского. Мы опрометчиво решили, что ничего интересного уже не произойдет, и ошиблись.
Попытавшись вернуться, перекусив и обсудив происходящее, мы выяснили вдруг, что улица для пешеходов перекрыта. Неразговорчивый сержант милиции ссылался на приказы старшего. Старший, с погонами полковника, стоял тут же, поодаль. Он оказался словоохотливым, и пояснил, что улицу перекрыли по причине чрезмерного скопления народа. А заодно попытался выяснить, чем нам не нравится суд над Ходорковским, он же деньги воровал.
- Все воровали, - запальчиво воскликнул один из моих спутников.
- Я в курсе, - спокойно ответил полицейский чин.
Поскольку проезжая часть не была перекрыта, мы сели в машину, спокойно подъехали к суду и вернулись в толпу зрителей. Пикетчиков стало заметно меньше, омоновцы в мегафоны предлагали разойтись. Время пикета вышло, да и суд, как выяснилось позже, перенесли на завтра.
Омоновцы, взявшись за руки, начали медленно, но уверенно прессовать толпу. Желающих выйти выпускали охотно, но пожелали не все.
- Я инвалид второй группы, мне нельзя в тюрьму! Путина в тюрьму! – закричала за моей спиной какая-то старушка. Впрочем, зрители разошлись без особых уговоров.
Не то участники. Внезапно послышались вопли, операторы рванули через дорогу к подъехавшим автобусам ОМОНа. Наперерез им бежал Яшин, привычно стремясь занять внутри автобуса место поудобнее. Через минуту он уже махал рукой из-за шторы, хотя, по слухам, успел все-таки получить свою дозу тумаков. Затем трое омоновцев пронесли к автобусу Сергея Митрохина. Он отчаянно брыкался. Его, кажется, тоже сперва били. Всего арестовали человек двадцать.
Каспаров, чувствуя удачу, ринулся в бой, но собственные охранники поймали оппозиционера-шахматиста и оттащили в сторону. Не понимают сотрудники ЧОПов ничего в политическом пиаре, хочу я вам сказать.
Придя в себя, Гарри Кимович провел небольшой митинг на соседней бензоколонке. Что, безусловно, символично.
Зрители, обсуждая происходящее, разбрелись.
Арестованных к вечеру выпустят, оштрафовав рублей на пятьсот.
А Ходорковскому завтра дадут лет восемь, говорят информированные люди. Лебедеву – десять, поскольку вел себя вызывающе, не писал статей о кризисе либерализма и даже желания стать частным лицом не выразил.
Не зря вчера бродили «Наши» плотным строем. Наше время кончилось, началось «наше».
Здеся.