О рекомендованном автором Пончиком интернетовском "Интервью с гвардии майором Александром Петровичем Аносовым, лётчиком 12-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка Краснознамённого Балтийского флота".
http://www.airforce.ru/history/ww2/anosov/index.htm

Мне трудно судить о реальных технических и (тем более) тактических условиях применения пикирующих бомбардировщиков Пе-2, что прозвучали в интервью. Некоторые моменты там вызывают очень большие сомнения и возражения. Тем более что разброс мнений и оценок лётчиков-ветеранов об одних и тех же самолётах достаточно велик, а то высказываются и прямо противоположные суждения. Можно констатировать, что в целом уровень профессиональной подготовки советских морских лётчиков был несравнимо выше, чем средняя квалификация пилотов сухопутной авиации. Что и понятно – война на море многократно сложнее и беспощадней, чем любые боевые действия на суше. Как я уже когда-то говорил, именно на море решался исход Второй Мировой войны. Мировой океан – это коммуникации, это снабжение всем необходимым, это взаимопомощь союзных стран и армий, это, образно говоря, кровеносная система мира. Кто у кого её закупорит – тот победит.

Не буду заострять внимание на тактико-технических вопросах – это слишком специальная тема. Обращусь к результатам деятельности советской авиации на Балтийском море, о которых говорит лётчик-ветеран А.П.Аносов и в которые, как он считает, судя по его словоохотливости в означенном интервью, внёс свой немалый вклад.

Например, А.П.Аносов утверждает, что будучи пилотом пикирующего бомбардировщика Пе-2 участвовал в налёте на немецкий тяжёлый крейсер "Принц Ойген" в конце 1944 года в районе острова Эзель, когда советские пикирующие бомбардировщики Пе-2 (одним из которых он управлял лично) сильно повредили этот корабль 500-кг бомбами, после чего немецкий крейсер якобы отказался от поддержки артиллерийским огнём своих войск и ушёл в Швецию, где был интернирован. О его дальнейшей судьбе лётчик-ветеран ничего не знает.

Этот эпизод Великой Отечественной войны давно набил оскомину, ибо хорошо известен. Он выделяется на фоне удручающе сонной войны, какую вёл Советский Союз на море. До того советская авиация со столь крупным морским противником, как немецкий тяжёлый крейсер, не встречалась. Правда, "Принц Ойген" к сему эпизоду никакого отношения, не имеет, кроме, разве, косвенного Что же в действительности произошло глубокой осенью 1944 года у западного входа в Ирбенский пролив между мысом Церель на полуострове Сырве (другое название Сворбе) острова Эзель (другое название Сааремаа) и материковым мысом Колкасрагс?!

С конца сентября 1944 года советские войска при поддержке малых боевых кораблей Балтийского флота начали операцию по освобождению островов Моонзундского архипелага. Имея подавляющее количественное превосходство в сухопутных силах, советское командование рассчитывало на быструю победу. Но немцы оказали упорное сопротивление. Вот что об этом пишет тогдашний командующий советским Военно-Морским Флотом адмирал Флота Советского Союза Н.Г.Кузнецов в своей книге "Курсом к Победе", Военное издательство, Москва, 1989 год (цитирую): "Запланированная на шесть дней операция затянулась на 56 суток. Затяжные бои завязались на полуострове Сырве." (конец цитирования). Правда, в отличие от рассказов лётчика-ветерана А.П.Аносова о происходивших здесь событиях, очевидцем которых он был, всё обстояло как раз наоборот. Лётчик-ветеран почему-то думает, что советские войска высадились на мысе Церель (называя весь полуостров Сырве "Царелем") и долго не могли продвинуться в глубь острова Эзель. В реальности советские наступали с противоположной стороны – со стороны уже ранее захваченного ими острова Эзель по перешейку шириной 3,5 км, соединявшему этот остров с его "отростком" – полуостровом Сырве. Конечным пунктом для наступавших был самый удалённый от перешейка мыс Церель, располагавшийся на оконечности узкого и вытянутого в Ирбенский пролив полуострова Сырве. Здесь, на полуострове Сырве, и были прижаты к морю оборонявшиеся немецкие части.

Завязнув на Эзеле, советские по привычке начали наращивать свои и без того огромные силы. На 10 октября 1944 года на материковом побережье вблизи Моонзундского архипелага были сосредоточены следующие части авиации Балтийского флота: 3-й гвардейский истребительный авиационный полк, 11-й истребительный авиационный полк, 12-й Краснознамённый истребительный авиационный полк, 7-й гвардейский штурмовой авиационный полк, 35-й Краснознамённый штурмовой авиационный полк, одна эскадрилья из 12-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка, одна эскадрилья из 51-го минно-торпедного авиационного полка, 15-й отдельный разведывательный авиационный полк. Сюда же были направлены две авиационные дивизии 13-ой Воздушной Армии Ленинградского фронта. После провала нескольких попыток во второй половине октября 1944 выбить немцев с Сырве командование Балтийского флота бросило сюда все наличные силы своей авиации. Вот как об этом повествует официальная книга исторического отдела Главного штаба Военно-Морского Флота СССР "Дважды Краснознамённый Балтийский флот", издание третье, исправленное и дополненное, Военное издательство, Москва, 1990 год (цитирую): "К середине ноября военно-воздушные силы флота были полностью перебазированы на аэродромы Эстонии и Латвии. Они насчитывали 821 самолёт, в том числе 91 бомбардировщик, 231 штурмовик, 73 торпедоносца и 426 истребителей." (конец цитирования). Всей этой авиационной армаде находившиеся в Курляндском "котле" немецкие войска могли противопоставить лишь 1-ю группу (аэродром Тукумс) и 2-ю группу (аэродром Либава) 54-ой истребительной эскадры (I/JG54 и II/JG54), которые имели на вооружении в сумме 45 исправных самолётов-истребителей Фокке-Вульф FW190A-4.

Главную роль в срыве наступательных действий советских войск на полуострове Сырве сыграла 280-мм артиллерия однотипных тяжёлых крейсеров "Лютцов" и "Адмирал Шеер" и 203-мм артиллерия тяжёлого крейсера "Принц Ойген". Эти три крейсера, составлявшие 2-ю боевую группу Кригсмарине, в октябре-ноябре 1944 года при каждой попытке советских сбросить немецкие части в море несли дежурство у Сырве поодиночке, сменяя друг друга каждые два-три дня, так как в течение этого срока от частой стрельбы обычно заканчивались снаряды. Например, во время очередного штурма 24 октября 1944 года тяжёлый крейсер "Лютцов" выпустил по скученным районам сосредоточения советских войск 304 снаряда 280-мм калибра, 292 снаряда 150-мм калибра и 282 снаряда 105-мм калибра. Плюс ещё несколько сотен снарядов 150-мм и 127-мм калибров израсходовали сопровождавшие крейсер эскадренные миноносцы. Причём советская авиация, неохотно удалявшаяся от берега, так и не смогла обнаружить крейсер, но нанесла удар по оказавшемуся в пределах видимости с берега эскадренному миноносцу Z28, попав в него пятью бомбами ФАБ-100 (к изумлению немецких моряков, не ожидавших такой точности от советских лётчиков), из которых, правда, взорвалась только одна. Эсминец получил небольшие повреждения. Игра в кошки-мышки продолжалась и позже, но советская авиация более ни разу не добилась каких-либо попаданий в немецкие корабли из группы "Лютцова".

Так потихоньку шло время, и, наконец, наступило 18 ноября 1944 года – день решительного штурма полуострова Сырве. Советская 8-я армия и Балтийский флот сосредоточили на перешейке силы невиданной плотности – на каждом километре фронта находилось до 245 артиллерийских орудий и до 120 единиц бронетанковой техники (танков и самоходок). Во многом благодаря поддержке авиации (в общей сложности в первом ударе по немецким позициям участвовало 32 истребителя, 69 штурмовиков и 9 пикирующих бомбардировщиков, при этом потеряно 4 штурмовика) советские войска прорвали передовую линию немецкой обороны, но затем наступление застопорилось. На этом наша авиация, по-видимому, выдохлась, ибо высланные немцами с материкового берега для Сырве подкрепления на быстроходных десантных баржах и катерах (численностью в 68 плавединиц) спокойно пересекли Ирбенский пролив. Появились было 6 штурмовиков Ил-2, но они повели себя, по немецким впечатлениям, как-то вяло и не добились ни одного попадания. (В это самое время, пользуясь долговременным затишьем, все три тяжёлых крейсера 2-ой боевой группы Кригсмарине находились далеко в море – на учениях по отработке совместного маневрирования со стрельбами по мишеням, имитирующим морские цели.)

Утром 19 ноября 1944 года советские войска продвинулись ещё на несколько километров. К полуострову Сырве подошли немецкие эскадренные миноносцы Z25, Z35, Z36, Z43 из 6-ой флотилии эскадренных миноносцев. Советские морские лётчики сразу определили их как "крейсера", а некоторые докладывали даже о "линкорах". Авиация Балтийского флота попыталась нарушить сообщение через Ирбенский пролив – в течение дня туда вылетало 70 истребителей, 50 штурмовиков и 4 топмачтовика (потеряны 1 истребитель, 3 штурмовика и 1 топмачтовик). У немцев потоплена артиллерийская баржа AF18, а миноносец Т23 получил повреждения средней степени.

В предутренней мгле 20 ноября 1944 года к полуострову Сырве прибыл тяжёлый крейсер "Принц Ойген". Сильный снегопад мешал уточнению координат, поэтому крейсер смог открыть огонь только в 16.05 по местному времени. На следующий день видимость была не лучше, и стрельба по береговым целям началась в 12.48 и продолжалась до 17.40. За двое суток было выпущено 514 снарядов 203-мм калибра и 200 снарядов 105-мм калибра. Огонь из-за непогоды не отличался точностью, но советский натиск на немецкие позиции ослаб. Советская авиация бездействовала, береговая артиллерия не доставала до немецких кораблей, а выпущенные подводной лодкой Щ-309 "по вражескому эсминцу" две торпеды немцы не заметили.

В полдень 21 ноября 1944 года советская тяжёлая артиллерия достигла линии, с которой могла обстреливать последний оборудованный немцами для приёма небольших судов пункт – бухту Мынту. Началась подготовка к эвакуации. Вечером того же дня ввиду израсходования боекомплекта "Принц Ойген" и эскадренные миноносцы Z36 и Z43 ушли в Готенхафен (ныне Гдыня, Польша), а им на смену пришёл тяжёлый крейсер "Адмирал Шеер" с миноносцами Т3, Т5, Т9, Т12, Т13, Т16. 22 ноября 1944 года погода немного улучшилась, но оставалась нелётной. На Сырве немецкие части удерживали последние 7 км, что оставались до оконечности полуострова – мыса Церель. "Адмирал Шеер" и его эсминцы открыли огонь со стороны открытого моря, а тральщики, артиллерийские баржи и переоборудованные из рыболовных траулеров и сейнеров сторожевики – со стороны Рижского залива. По настоятельным требованиям сухопутного командования советская флотская авиация всё же начала свои действия с аэродрома Пярну. На поиск немецких кораблей вылетели 10 штурмовиков и 4 истребителя. Шесть Илов-2 кого-то обнаружили, но атака была безрезультатной (1 штурмовик был подбит зенитками и совершил вынужденную посадку на своей территории). При посадке на своём аэродроме 1 штурмовик и 3 истребителя разбились. На этом полёты закончились.

На следующий день, 23 ноября 1944 года, снегопад прекратился, облачность стала менее плотной, а её нижняя кромка поднялась до высоты 3000 метров. В 9.00 пара истребителей Як-7 из 12-го истребительного авиационного полка (аэродром Кагул на острове Эзель) обнаружила "Адмирал Шеер", который в этот момент вёл огонь по берегу. В 10.45 его вторично нашли самолёты-разведчики Як-9 из 15-го отдельного разведывательного авиационного полка. С 10.10 по 11.15 советские самолёты (16 штурмовиков и 10 истребителей) время от времени атаковывали мелкие плавсредства в Рижском заливе и Ирбенском проливе (при этом потеряно 2 штурмовика). Экипаж одного из Илов-2 снова увидел "Шеера".

Тот же день, 23 ноября 1944 года. Полдень. В этот момент началось самое большое морское (вернее – воздушно-морское) сражение, какое только советские смогли дать противнику за всю Великую Отечественную войну. Над "Адмиралом Шеером" появилась восьмёрка пикирующих бомбардировщиков Пе-2 из 12-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка. Ввиду ожидаемого прикрытия крейсера истребителями Фокке-Вульф FW190A-4, ведущий группы не решился пикировать, и вся группа сбросила бомбы (две ФАБ-250 и две ФАБ-100 с каждого самолёта) в горизонтальном полёте с высот от 2200 до 3000 метров и сразу ушла в облака. По возвращении на аэродром было доложено об одном попадании, но по данным авиаразведки бомбы упали далеко от цели. В немецких документах никаких попаданий не отмечено.

Тот же день, 23 ноября 1944 года. Время 12.05. "Шеер" атаковали три топмачтовика А-20 "Бостон" из 51-го минно-торпедного авиационного полка. Тяжёлый крейсер открыл не только зенитный огонь, но и начал стрелять из орудий главного калибра, чтобы высоко вздымающиеся всплески от снарядов затруднили выход на него низколетящих самолётов. Экипажи "Бостонов" – высокоустойчивых и не восприимчивых к воздушным сотрясениям и ударным волнам самолётов – проявили поистине незаурядную для советских пилотов настойчивость. Их безрассудная атака была выделена из прочих в вахтенном журнале и в так называемом "военном дневнике" немецкого корабля, а из корабельных документов сведения о ней попали в отчётные рапорты, направленные командованию Кригсмарине. Сблизившись в бреющем полёте вплотную с "Шеером", самолёты сбросили свои бомбы – три ФАБ-500 и три ФАБ-250. Но все – мимо, хотя по возвращении на аэродром экипажи утверждали, что одной ФАБ-500 попали в миноносец, галсировавший неподалёку от крейсера. Четвёрка Фокке-Вульфов FW190A-4, несколькими минутами раньше заставившая преждевременно сбросить свои бомбы пикирующие бомбардировщики Пе-2, сначала обстреляла топмачтовики на подлёте к району нахождения крейсера, а затем в скоротечном бою отсекла 4 истребителя Як-9 из звена сопровождения, сбив один из них. Один из "Бостонов" был повреждён зенитным огнём немецких кораблей и потом потерпел аварию при посадке на своём аэродроме. Советские истребители заявили об уничтожении трёх Фокке-Вульфов, но немецкие архивы 54-ой истребительной эскадры (JG54) этого не подтверждают. После отражения атаки "Бостонов" крейсер возобновил огонь по берегу.

Тот же день, 23 ноября 1944 года. Время 12.40. Вблизи "Шеера" появилось несколько групп штурмовиков, большинство из которых предпочло отвернуть от крупной и опасной для них цели и занялось малыми боевыми кораблями и прочими мелкими плавсредствами в Ирбенском проливе. Однако два звена Илов-2 из 7-го гвардейского штурмового авиационного полка бесстрашно атаковали крейсер, сбросив на него в общей сложности 4 авиабомбы ФАБ-250 и 16 авиабомб ФАБ-100 и выпустив 14 реактивных снарядов РС-82. И опять – все мимо. По возвращении "домой" экипажи утверждали, что одной ФАБ-250 достоверно потопили миноносец, но начальство их фантазиям не поверило.

Тот же день, 23 ноября 1944 года. Время 13.40. Части советской 8-ой армии, воспользовавшись прекращением обстрела с "Адмирала Шеера", возобновили своё наступление на Сырве, но тут же на них обрушились 280-мм снаряды, близкие разрывы которых опрокидывали танки вверх гусеницами, а прямые попадания – разносили вдребезги. Советские войска, превосходившие противника на суше во много десятков раз, никак не могли преодолеть считанные километры до мыса Церель.

Тот же день, 23 ноября 1944 года. Время 14.15. Четвёрка истребителей Фокке-Вульф FW190A-4, прикрывавшая "Адмирал Шеер", улетела на заправку, и на смену ей никто не прибыл.

Тот же день, 23 ноября 1944 года. Время 15.42. Вернулись те же Фокке-Вульфы FW190A-4, из прежнего прикрытия. Почти одновременно с ними появилась восьмёрка штурмовиков Ил-2 из 7-го гвардейского штурмового авиационного полка. С одного захода штурмовики сбросили 32 авиабомбы ФАБ-100 и выпустили 29 реактивных снарядов РС-82. Наконец-то советские лётчики добились первого (и, как оказалось, последнего) попадания в "Адмирал Шеер". Согласно их рапортам, помимо крейсера, один РС-82 угодил также и в миноносец сопровождения. Факт попадания в "Шеер" отмечен в его вахтенном журнале, однако других попаданий не было. Также не удалось однозначно определить вид взорвавшегося на палубе боеприпаса. Возможно, это был также РС-82, но немцы говорят о малокалиберной бомбе, которая причинила крайне незначительные повреждения. (Да и какие повреждения могли нанести почти бесполезные против тяжёлого крейсера ФАБ-100 и РС-82?!)

Тот же день, 23 ноября 1944 года. Время 15.45. Над "Шеером" на высоте 3000 метров пронеслись одно за другим три звена пикирующих бомбардировщиков Пе-2 из 12-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка (возможно, один из самолётов пилотировал рассказывающий именно об этих событиях, но всё перепутавший А.П.Аносов). Советские пикировщики с горизонтального полёта сбросили в общей сложности 18 авиабомб ФАБ-250 и 18 авиабомб ФАБ-100, которые легли в нескольких сотнях метрах от крейсера. Немецкое воздушное прикрытие не успело отреагировать – Пе-2 сразу ушли в облака. Позже выяснилось, что при пролёте острова Эзель сопровождавшая эту группу бомбардировщиков восьмёрка истребителей Ла-5ФН в условиях плохой видимости потеряла своих подопечных и потому ведущий группы не рискнул пикировать на цель из-за присутствия никем не сдерживаемых немецких истребителей.

Тот же день, 23 ноября 1944 года. Время 15.46. Не успели скрыться пикирующие бомбардировщики Пе-2, как по "Адмиралу Шееру", уходящему от Сырве на запад со скоростью 10 узлов, нанесли удар 7 штурмовиков Ил-2 из 35-го Краснознамённого штурмового авиационного полка в сопровождении 6 истребителей Як-7. Участвовавший в этом налёте бывший лётчик-штурмовик Л.Кучеренко вспоминает в журнале "ФлотоМастер", номер 1-2 от 1998 года, что одна из сброшенных с его самолёта или с летевшего рядом самолёта лейтенанта Кошевого авиабомб ФАБ-100 попала в крейсер, а другие самолёты добились попаданий в два миноносца сопровождения. Но в действительности все штурмовики промахнулись. Это был завершающий удар по "Шееру".

Тот же день, 23 ноября 1944 года. Время 17.15. "Адмирал Шеер" находился в 22 милях на запад от полуострова Сырве. Над ним дважды появлялись советские самолёты-разведчики. С помощью семафорного опроса выяснилось, что за прошедший день относительно небольшие повреждения получили находившиеся при крейсере тральщики М15, М204 и М328. Да и эти-то повреждения получены во время утренних воздушных атак, ещё до полудня, то есть до момента, когда советская авиация приступила к выполнению основной "программы" по потоплению "Шеера".

После наступления сумерек "Адмирал Шеер" приблизился к полуострову Сырве и всю ночь спорадически вёл огонь по координатам, которые ему передавали корректировочные посты с передовых позиций немецких сухопутных частей. За своё двухсуточное "дежурство" крейсер выпустил 520 снарядов 280-мм калибра и почти 800 снарядов 150-мм калибра. К утру 24 ноября 1944 года "Шеер" располагал всего 73 снарядами 280-мм калибра и 180 снарядами 150-мм калибра. В это время немецкие подразделения на Сырве грузились на быстроходные десантные баржи и штурмботы. В 6.00 утра 24 ноября 1944 года все доселе остававшиеся на Сырве немецкие войска уже были на борту отходивших от берега 19 самоходных десантных барж из 24-ой десантной флотилии. (За ночь с 23 на 24 ноября с полуострова было вывезено 4694 человека, из них около 700 раненых, а также 7 грузовых и 5 легковых автомобилей и 9 мотоциклов. При пересечении в непогоду Ирбенского пролива две перегруженные баржи F119 и F191 затонули. Кроме них, были потеряны 51 мелкое плавсредство и один большой сапёрный штурмбот – все из-за навигационных аварий.) В 6.30 на смену "Адмиралу Шееру" прибыл однотипный с ним тяжёлый крейсер "Лютцов" с тремя эскадренными миноносцами из 6-ой флотилии эскадренных миноносцев. Они должны были обеспечить огневое прикрытие немецкой эвакуации с полуострова в последующие сутки. Но нужда в этом отпала. Примерно тогда же командование советской 131-ой стрелковой дивизии, "прощупывая" немецкие позиции разведкой боем, обнаружило отсутствие противника, ещё ночью начавшего быстрый отход, и организовало запоздалое преследование. В 7.00 утра 24 ноября (по другим данным, только к 17.00 вечера 25 ноября) 1944 года советские войска, образно выражаясь, "освободили последнюю пядь эстонской земли". Моонзундская десантная операция благополучно завершилась, растянувшись на два месяца вместо одной недели, как было первоначально запланировано. Оставалась ещё латвийская земля, которую так и не удалось полностью "освободить" вплоть до окончания войны в Европе.

Что же дальше было с упомянутыми выше немецкими тяжёлыми крейсерами? Они участвуют в обеспечении морских коммуникаций, связывающих Германию с немецкими войсками в Курляндии, Восточной Пруссии и Померании и в эвакуации из "котлов" военнослужащих и гражданского населения – в масштабах, доселе не виданных в истории (вывезено на Запад около 2,5 миллионов беженцев). И регулярно ведут обстрел советских войск, выходящих то тут, то там на побережье Балтийского моря. В декабре 1944 года – у Мемеля, в январе 1945 года – у Мемеля, Пиллау, Кранца, Данцига, в феврале – у Кенигсберга, Эльбинга, Толькемита, Фрауенбурга, Кранца, Кольберга, Дивенова, Фритцов-Каммина, в марте – у Пиллау, Кенигсберга, Данцига, Готенхафена, Хела, Оксхофта, в первой половине апреля – вновь у Кенигсберга, Пиллау, Кольберга. (За последние девять месяцев войны немецкие корабли на Балтике выпустили по береговым целям больше снарядов, чем за все предыдущие 5 лет весь германский флот потратил на стрельбу по морским объектам.) Советская авиация то и дело совершает налёты на крейсера, но почти всегда безуспешно. Надводные силы Краснознамённого Балтийского флота не появляются, подводные лодки беспокоят нечасто. Недаром командование Кригсмарине до конца войны считало Балтику самой спокойной для своих кораблей акваторией Мирового океана. Активные действия 2-ой боевой группы против советских сухопутных войск приостановились в середине апреля 1945 года, когда на складах Кригсмарине иссякли запасы 280-мм и 203-мм боеприпасов. (Эвакуационные же мероприятия немецкого флота, сопровождавшиеся редкими столкновениями с советскими малыми боевыми кораблями и авиацией, продолжались и после официальной капитуляции Германии. С 09 мая до 15 мая 1945 года около 700 всевозможных боевых кораблей и судов с немецкими солдатами и гражданскими беженцами прорвались через советские заслоны на море и ушли на Запад, а с 15 мая по 18 мая включительно – ещё 150 кораблей и судов, в том числе из Курляндии и Восточной Пруссии.)

За весь 1944 год тяжёлый крейсер "Принц Ойген" только один раз получил повреждение – когда 15 октября близ Готенхафена столкнулся с лёгким крейсером "Лейпциг". Носовая часть "Принца Ойгена" была изрядно помята – ремонт занял целый месяц. В последний раз напряжённые бои с советскими наземными войсками крейсер вёл с 30 марта по 04 апреля 1945 года, когда прикрывал эвакуацию из Оксхофта. Советская авиация по несколько раз на день атаковывала "Ойгена", но бомбовых попаданий не добилась, хотя два реактивных снаряда РС-82 залетели на крейсер и 9 человек из неприкрытых бронёй зенитных расчётов погибли. Повреждения же были незначительными. Книга исторического отдела Главного штаба Военно-Морского Флота СССР "Дважды Краснознамённый Балтийский флот", издание третье, исправленное и дополненное, Военное издательство, Москва, 1990 год, вспоминает-таки о "Принце Ойгене" на странице 268 (цитирую): "Только 4 мая 1945 года морские лётчики 51-го минно-торпедного авиационного Таллинского Краснознамённого, ордена Ушакова 2-й степени полка (командир майор И.Ф.Орленко, заместитель по политчасти майор Г.В.Добрицкий) и 7-го гвардейского пикировочно-штурмового авиационного Таллинского Краснознамённого, ордена Ушакова 2-й степени полка (командир дважды Герой Советского Союза подполковник А.Е.Мазуренко, заместитель по политчасти майор И.Я.Мелкий) потопили на рейде Свинемюнде линейный корабль "Шлезиен", вспомогательный крейсер "Орион", миноносец Т155, 2 тральщика, сторожевой корабль, 6 транспортов. Серьёзные повреждения были причинены крейсеру "Принц Ойген", 3 эскадренным миноносцам, сторожевому кораблю, тральщику и транспорту. Всего было произведено 135 самолёто-вылетов. Потери Военно-Воздушных Сил Краснознамённого Балтийского Флота составили один самолёт-топмачтовик и четыре самолёта-штурмовика." (конец цитирования).

Излишне говорить, что процитированное большей частью является выдумкой советской коммунистической пропаганды. Чтобы устроить "фашистам" подобный ущерб советская авиация должна была бы сделать не 135, а все 1350 самолёто-вылетов. И отсутствие "Принца Ойгена" в Свинемюнде (ныне Свиноуйсце, Польша) не остановило наших "героев-лётчиков" и "моряков-историков" из Главного штаба советского Военно-Морского Флота от того, чтобы "причинить" ему там "серьёзные повреждения". Однако это сообщение в книге "Дважды Краснознамённый Балтийский флот" начисто опровергает (впрочем, как опровергают и все прочие источники информации) байки лётчика-ветерана А.П.Аносова об интернировании "Принца Ойгена" в Швеции в конце 1944 года. Хотя во время "книжного" налёта советской авиации на Свинемюнде целёхонький, но оставшийся почти без боекомплекта (всего 40 снарядов главного калибра) крейсер уже две недели как находился в Копенгагене – столице ещё оккупированной немцами Дании. Здесь 09 мая 1945 года его экипаж капитулировал перед западными союзниками. 05 января 1946 года "Принц Ойген" был принят американским экипажем (под статусом опытового судна номер IX-300), и с 13 по 23 января 1946 года его перегнали своим ходом в Бостон (США). При дальнейшем следовании через Панамский канал на Тихий океан американские моряки своими ошибочными действиями вывели из строя энергетическую установку корабля, которая отличалась большой сложностью и высокими параметрами перегретого пара как по давлению, так и температуре. Потерявший ход крейсер пришлось тянуть от Бальбоа до Пёрл-Харбора (Гавайские острова) на буксире. 03 июня 1946 года отремонтированный "Принц Ойген" вышел с Гавайских островов в сопровождении буксира "Сиу" и 09 июня 1946 года прибыл на атолл Бикини (Тихий океан). Здесь, на атолле, американцы дважды, 01 июля 1946 года и 25 июля 1946 года, использовали крейсер в качестве "подопытного кролика" при испытаниях ядерного оружия, расположив его менее чем в морской миле от эпицентра атомных взрывов. Добротно сделанный корабль почти не пострадал, если не считать вмятин и незначительно разошедшихся сварных швов в кормовой части корпуса. По разноречивым данным, через месяц с небольшим его подвергли испытанию третьим взрывом. Он выдержал и его. После испытаний сильно облучённый крейсер отбуксировали к атоллу Кваджелейн (Тихий океан), где он постепенно набирал воду через кормовые трещины в корпусе. К 21 декабря 1946 года крен корабля достиг 35 градусов на правый борт, поэтому на следующий день его отвели на риф Энубуи неподалёку от Кваджелейна, где и затопили. "Принц Ойген" находится на этом рифе по сей день.

Тяжёлый крейсер "Лютцов" при стоянке в Свинемюнде 16 апреля 1945 года был сильно повреждён двумя 5450-кг бомбами "Толлбой", сброшенными английскими бомбардировщиками "Ланкастер". Хотя бомбы не попали в крейсер, а упали в нескольких десятках метрах от него, гидравлического удара было достаточно, чтобы немецкий корабль сел на грунт кормой. 04 мая 1945 года он был частично взорван своим экипажем (подорваны казённые части орудий в башнях и оборудование машинного отделения). При этом 150-мм артиллерия оставалась в полной исправности. После войны поднят советскими спасателями и 26 сентября 1946 года включён в состав Балтийского флота. 22 июля 1947 года потоплен в Балтийском море напротив польского побережья, выполняя роль мишени во время учений. В "Лютцов" попало несколько торпед и авиабомб, а также были приведены в действие заранее размещённые в корпусе заряды. Но и после этого прочный корабль тонул долго – в течение шести часов. (Можно только представить, как какой-нибудь советский лётчик вроде А.П.Аносова, восседающий на "грозе морей" Пе-2, вознамерился утопить немецкий тяжёлый крейсер своей "убойной" 500-кг авиабомбой. Вот уж действительно, по уму и психологии наши морские лётчики не вышли из подросткового возраста. И их командование – тоже. И воевали по-подростковому. Впрочем, вся страна такая же – по сию пору.)

Тяжёлый крейсер "Адмирал Шеер" прибыл 18 марта 1945 года в Киль (Германия) для замены изношенных орудий главного калибра и проведения прочих ремонтных работ. В ночь с 9 на 10 апреля 1945 года на Киль был произведён массированный воздушный налёт, в котором участвовало около 650 английских бомбардировщиков. Примерно в 22.00 по берлинскому времени 09 апреля 1945 года около правого борта "Адмирала Шеера" почти одновременно упали пять авиабомб "Толлбой". Их взрывами обшивка корабля была проломлена на протяжении почти всей ватерлинии. Целый час экипаж боролся за жизнь крейсера, но повреждение оказалось смертельным – корабль перевернулся, уткнувшись надстройкой в дно бассейна, и затонул возле причальной стенки. Погибло 32 моряка и рабочих верфи. Симптоматично, как в советской официальной историко-документальной литературе было описано уничтожение крейсера, столь ненавистного ещё со времени проведения операции "Страна чудес", когда в 1942 году "Шеер" безнаказанно дошёл по Северному морскому пути чуть ли не до мыса Челюскин на Таймыре и нагнал страху на командование советского Военно-Морского Флота и руководство Главсевморпути, опасавшихся не столько за многочисленные советские суда, которые он мог потопить (и не потопил лишь по счастливой случайности), сколько за собственные жизни – в ожидании наказания, которое над ними нависло. Вот в каком виде подаёт его гибель профессиональный советский пропагандист Е.М.Сузюмов в выпущенной огромным тиражом (100000 экземпляров) книге "Подвиг "А.Сибирякова", Военное издательство Министерства обороны СССР, Москва, 1964 год (цитирую): "В течение остального периода войны немцы уже не рисковали посылать "Адмирала Шеера" в рейдерство, и он действовал только в составе соединений кораблей. Но возмездие в конце концов наступило: 9 апреля 1945 года тяжёлый крейсер был потоплен в Киле авиацией." (конец цитирования). Обратите внимание – в книге не указано, чья была авиация. Но по контексту читателя подводят к мысли, будто бы советская. Излюбленный в СССР пропагандистский приём. И в рейды крейсер не ходит – боится советских. В действительности же, кого-кого, а советских немецкие моряки всерьёз не воспринимали. И погиб крейсер – не от советских.

Бывший начальник управления кораблестроения при Кригсмарине Ф.Руге без всякого преувеличения констатирует в своей книге "Война на море 1939-1945", Издательство "Полигон", Издательство АСТ, Санкт-Петербург – Москва, 1998 год (цитирую): "…германский военно-морской флот сумел на последнем этапе борьбы успешно вмешаться в ход военных действий на Балтийском театре и частью замедлить падение плацдармов, частью вовсе предотвратить его. После неудовлетворительного периода отсутствия успехов, неудач в полярных морях флот ещё раз показал, чего может достигнуть небольшое, но хорошо управляемое и более или менее обученное соединение, действуя в самых тяжёлых условиях, без авиации, в узком морском пространстве, против сильного, но непривычного к морю противника." (конец цитирования). "Хорошо управляемое и более или менее обученное соединение" – это 2-я боевая группа, а "непривычный к морю противник" – это советские. Надо сказать, что Ф.Руге в чрезвычайно мягких выражениях характеризует полную неспособность советского флота и его авиации воевать на море.

Что касается интернирования в Швеции, то я не знаю ни одного корабля Кригсмарине, который во время боевых действий, то есть до капитуляции Германии, воспользовался такой возможностью. Зато в Краснознамённом Балтийском флоте таковые нашлись. Во время выполнения боевой задачи при следовании от острова Эзель к острову Даго в сентябре 1941 года три небольших тральщика ТЩ-82, ТЩ-87 и ТЩ-89 (фактически вооружённые буксирные пароходы Беломорско-Онежского речного пароходства "Ижорец-23", "Ижорец-34" и "Ижорец-83", каждый водоизмещением 150 тонн и со штатным экипажем в 32 человека) повернули на запад, беспрепятственно пересекли Балтийское море и интернировались в нейтральной Швеции. Последовавший вскоре за ними ТЩ-85 ("Ижорец-29") пропал без вести где-то в центральной части Балтийского моря.

О прочих глупостях, которые поведал в своём интервью А.П.Аносов, бывший лётчик 12-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка Краснознамённого Балтийского флота, как-то "крейсер" "Ниобе", "уничтожение" советской авиацией немецких эсминцев и некоего безымянного 12000-тонного транспорта, а также прочего множества кораблей и судов, как-нибудь в следующий раз. Жизнь упрямо доказывает – советским лётчикам-ветеранам верить нельзя. Что хорошо видно по многочисленным опубликованным в своё время в Советском Союзе "воспоминаниям" отдельных "воздушных бойцов" и "летописям" боевого пути целых авиаполков. По сравнению со всей этой писаниной небезызвестный немецкий лётчик Г.У.Рудель, вызывающий острую неприязнь у советско-русских "патриотов", являет собой образец честности и порядочности. Лучше бы "патриотам" своими заняться. Там есть где "душе развернуться".

А как же фильм "Два капмитана" ? (И "Два капитана 2").
ТУ-2, как понимаю, Вам слабо раскритиковать

Уважаемый ASSAULT-50, вы снова цепляетесь к отдельным эпизоду, строя на нем целую теорию. Навряд ли так уж сильно интересовала летчика Аносова судьба крейсера, атака которого была, думаю, ярким, но не единственным эпизодом в его боевой деятельности. Вы тебуете от него слишком хорошего знания подробностей и ньюансов, которые его вовсе и не касались и которые и мы с Вами смогли узнать очень недавно. С таким же успехом можно было бы обсудить "потопление" "Арк Ройала" в 40 году.
Вообще-то, ценность свидетельств очевидцев не в их изложении общей картины события, потому, как по большей части оно ошибочно, а расказ о том, что он видел со своего места.
Я лично вполне знаком с историей БД на море и не имею иллюзий относительно излагаемого факта. Участникам того или иного боевого эпизода, как правило, свойственно преувеличение своей роли в нем и роли эпизода в войне (достаточно вспомнить Леонид Ильича и "Малую Землю"), однако, я лично склонен думать, что описание Пе-2 и его боевого применения, данное пилотом, вполне себе адекватно.
Я надеялся все же что Вы обратите внимание на общую характеристику машины, данную человеком воевавшем на ней.

Кстати, о разбросе мнений летчиков можно поподробней?

Люфтваффе на Балтике тоже показало себя не с лучшей стороны. Корабли Балтфлота, фактически запертые на стоянках и лишённые манёвра, пострадпли сравнительно мало.

Колумб открыл Индию.)

Но его рассказ о мореходных качествах каравелл, картах и приборах ориентации того времени был очень интересен.

Как известно ,воспоминания летчиков о боевых качествах своих и вражеских самолетов уже традиционно не совпадают со "злобной клеветой" в сочинениях гражданина ASSAULT-50.
Отсюда и - "жизнь упрямо доказывает – советским лётчикам-ветеранам верить нельзя."
Более того -верить нельзя и немцам ,их воспоминания и отчеты так-же противоречат нашему профессору.

И то сказать ,ведь они в большинстве своем не знали , как и почему устроен самолет,они всего лишь летали на всех этих яках и фоках.
А тут - крупный ученый ,к тому же умеющий цитировать журнал "Мир Авиации" ,пришел и все разъяснил....



Все слышали ? Он говорил! Всем конспектировать!

Никто о войне не врёт больше советско-русских. У них история войны до сих пор и не написана, а есть только сказки. Вспомните хотя бы Таллинский переход (длиной всего-то 300 км). После чего корабли Балтфлота прятались всю войну за ПВО Ленинграда. Весь 1943 год даже подводные лодки не рисковали выходить в море (так ни разу и не выходили со страху). Тем не менее ущерб, который Балтфлот понёс несопоставим с тем, какой испытали немцы на Балтике тогда, когда у советских было так называемое "стратегическое господство в воздухе". Либо советские самолёты - дерьмо, либо лётчики на них - такие же. Иначе - в чём причина?! Для наглядности я как-нибудь приведу соотношение потерь на море между СССР и Германией. Немецкие моряки демонстрировали полное презрение к советской авиации в дни её "славных побед" в 1945 году. Попробуйте это опровергнуть, если вы такие умные и знающие. Говорить о Пе-2 нет желания. Дерьмо - оно и есть дерьмо. И Ту-2 далеко не ушёл. В армии я служил с бывшим авиатехником, который участвовал в передаче Ту-2 китайским коммунистам в 1947 году. (Тогда в Китае шла гражданская война.) Передавались буквально все эти новенькие бомбардировщики, ввиду их полной непригодности для использования в готовившейся Сталиным новой войне в Европе.

О действиях немецкого флота на Балтике можно прочитать в морском историческом журнале из Санкт-Петербурга "Гангут", номер 15 от 1998 года. В рамках темы "20-й век: война на море" там помещена статья "Германские эсминцы на Балтике. 1944-1945 годы". Вот, в частности, что можно в ней прочитать (цитирую): "4 мая (1945 года. – Прим. Assault-50) германские войска на северо-западе сдались, и до общей капитуляции 8 мая была использована благоприятная возможность для продолжения конвоев к окружённым районам в Восточной Пруссии. Порт Хела всё ещё оставался в немецких руках, и многие тысячи солдат и беженцев переплывали Данцигский залив в ожидании возможного спасения. 5 мая миноносцы Т17, Т19, Т23, Т28 и Т35, выйдя из Дании, взяли курс на Хела, где погрузили 4,5 тысячи беженцев вместе с их транспортными средствами, и на следующий день доставили беженцев в Копенгаген. Немедленно после разгрузки самые быстроходные корабли "Карл Галстер", "Фридрих Ин", "Ганс Лоди", "Теодор Ридель", Z25, Т17, Т19, Т23 и Т28 вернулись в Хела, где они соединились с прибывшими из Свинемюнде Z38, Z39 и Т33. В Хела корабли погрузили ещё 23 тысячи солдат и беженцев и до наступления 8 мая вышли в море. Благополучно достигнув Запада, беженцы выгрузились в Глюксберге уже после вступления в силу договора о капитуляции." (конец цитирования).

Ввиду крайнего ослабления субординационных связей и практического отсутствия каких-либо директивных указаний от руководства Кригсмарине, принятие решений о действиях немецкого флота в последние две недели войны в конечном счёте возлагалось на экипажи отдельных кораблей. Интересно, что двигало немецкими моряками, отправлявшимися из безопасной "для отстоя" Дании в восточные рейды на свой страх и риск?! Невозможно заподозрить, что им просто нравилось "играть в прятки" со смертью уже после крушения германской государственности и накануне неотвратимого окончания военных действий. И даже после того, как военные действия официально закончились, ибо тот же журнал "Гангут" отмечает, что (цитирую): "движение на германских коммуникациях в Балтийском море продолжалось до 18 мая." (конец цитирования). А где были в этот момент победоносные советские моряки со своими кораблями и со своей авиацией?! Может быть, "патриоты" знают?

Про устройство самолёта не разъяснил, Ту-2 правда опустил, но как-то лениво, без энтузиазма...

В сопроводительных доументах было указано ?

Т.о., ASSAULT-50, жду:

- устройство самолёта
- серъёзной раскритиковки Ту-2
- исследования по литровой мощности и устройству разных авиамоторов

Советские врут по-чёрному, а русские (внутри советских), со страшной силой. Т.о. получается, что русские - вруны в кубе.

Книжку! Книжку! А еще лучше многотомное сочинение "Вооружение, подготовка личного состава и организация боевых действий воюющими сторонами во 2-й мировой войне" с упором на ублюдочность советских. С картинками.

Нет, отчего же.
А рассказки немцев про 300 сбитых русских или вериницы подбитых Руделем танков?
Очень впечатляет.
Ну корейские впечатления о тысячах сбитых МиГов то ж неплохо читаются. Или югославские отчеты амеров о 80 прОцентном уничтожении сербских танков в Косово. Ажно дух прихватывает.
На войне всегда есть место припискам, все примерно в одном размере потери противника преувеличивают - примерно в 3-4 раза, редко меньше. Поэтому, Вы уж не расстраивайтесь так.

Я тоже присоединюсь - если бы всякие Рудольфы Пихоя не ВРАЛИ о "записках Берии" или "записках Голикова", написанных в один день и с одними и теми же знаками препинания...

А есил всё и так есть, например "Статистический сборник №1"
Да и не было НИГДЕ упоминания "ублюдочности советских" - особеннов том, чток асалось вооружения или боевой техники.
Вон, американская армия и сейчас не поняла для чего, собственно, нужны танки и использовала их в Ираке сугубо для поддержки пехоты, но не для прорыва укреплённых полос и развития успеха.

Ну что за клава...

Пардон - два раза нажал